"Каратэ - это вызов каждый день"
Тэги: кекусинкай, спорт
"Черный пояс", №3/98
«Каратэ - это вызов каждый день.
Каждый день - решение новых задач.
Мне повезло в жизни.
Думаю, что это какое-то наваждение.
Я занимаюсь делом, которое безумно люблю,
а этим могут похвастаться немногие люди.
Мне нравится все свое время отдавать людям.
Это моя жизнь». Интервью со Стивом Арнейлом,
президентом Международной федерации кекусинкай,
обладателем 8-го дана подготовил Владимир Горячев.
![](ills/Arneil.jpg)
- Давно это было, но я постараюсь. Родился я в Южной Африке около Йоханнесбурга, где и прожил до десятилетнего возраста. Затем мои родители переехали в такое место, которое тогда называлось Северная Родезия. Естественно, я уехал с ними. Там же я получил техническое образование, стал инженером. И, конечно, в школьные и студенческие годы я занимался спортом: футболом, регби и т.д. Кстати, тогда именно в регби я добился наилучших результатов.
- Когда вы начали заниматься каратэ?
- Каратэ... Это случилось позже. О каратэ у нас тогда еще никто толком и не слышал. Но зато популярным было дзюдо, им-то я стал активно заниматься. Человек, с которым я занимался дзюдо, первый рассказал мне о каратэ. Мне тогда было шестнадцать лет. Каратэ показалось мне очень увлекательным видом спорта. Чуть позже я познакомился с одним китайцем. Еще не зная, чем он занимается, я подолгу наблюдал за его тренировками. Вначале мне просто нравились его движения, пластика. Позже, когда я сам стал с ним заниматься, я узнал, что этот стиль называется Шоринзи кемпо.
Итак, занимаясь дзюдо, я все больше и больше увлекался каратэ.
В те времена в Южной Африке стали появляться эмигранты из Японии. Я использовал любой случай, чтобы задавать всякие вопросы о каратэ. Помню, даже ездил в порт и расспрашивал японских моряков.
- Когда вы всерьез занялись каратэ? Кто были те люди, которые вывели вас на орбиту боевых искусств?
- В 1959 году именно под влиянием моего китайского инструктора мы переехали из Южной Африки в Китай. Там я стал учиться в школе Шоринзи кемпо. Я был счастлив в то время, счастлив благодаря учебе. Но вскоре я, как иностранец, должен был покинуть страну, так как в Китае началась культурная революция. Я вынужден был расстаться с талантливыми инструкторами. Это было тяжело для меня. Пришлось переехать в район Гонконга, где я и продолжал заниматься.
В начале 1960 года я перебрался в Японию. Мне было безумно сложно, так как не знал языка. Я ненадолго осел в Иокогаме.
В Токио же я оказался, когда у меня уже был черный пояс по дзюдо. Я пришел в Кодокан - японскую столицу дзюдо. Кстати, в Кодокане занималась группа иностранцев, среди которых были и американцы. Здесь я подружился с американским майором Доном Дрейги. Он написал несколько книг по боевым искусствам. Мы много беседовали о том, где лучше мастера каратэ: в Шотокане, Вадорю или Годзюрю? И в результате - Вадорю я изучал в Осаке, Шотокан - в другом городе, а Годзюрю обучался у самого Ямагучи. Все было просто здорово, но что-то беспокоило меня, не было полной гармонии. И вот, вспомнив наставления моего китайского инструктора (а он советовал мне, если я окажусь в Японии, обратиться к одному мастеру), я как-то спросил у Дона Дрейги, не знает ли он, как найти мастера Ояму. И вдруг мой американский друг ответил, что он не только знает, но и занимался с ним! Это была фантастика!
- Расскажите, пожалуйста, поподробнее, как вы пришли к г-ну Ояме, как вас там встретили?
- В тот момент мне показалось, что встретили меня своеобразно. Дело в том, что г-н Ояма был тогда в Америке, где проходили его большие показательные выступления. Нас встретил г-н Куросаки, очень известный в городе сэнсей. Дон Дрейги представил меня ему, рассказал откуда я, чем интересуюсь, что я хочу заниматься у них в додзе. Нам ответили, что следует дождаться г-на Ояму, но, тем не менее, разрешили присутствовать на занятиях. Со мной никто не разговаривал, не обращался ко мне, я просто сидел и смотрел. И вот однажды на пороге появился человек и я сразу догадался, что это и есть г-н Ояма. Догадался по тому, как все благоговели перед ним.
Г-н Ояма почти не говорил по-английски. На следующий день я привел с собой Дона Дрейги в качестве переводчика. Г-н Ояма очень внимательно выслушал мой рассказ, долго смотрел на меня и потом сказал, что если я хочу стать его учеником, то должен впитать в себя всю ментальность, всю философию японцев. Таково было его условие. И в конце он добавил: «Решайте». Я немного подумал и согласился. Тогда он сказал, что завтра мы можем приступить к занятиям. Но я должен буду начать с нуля. Знания мои, конечно, останутся в сознании, но все начнем сначала. Я и на это согласился.
- С чего же началось ваше постижение кекусинкай?
- На следующий день я пришел на тренировку и г-н Ояма вручил мне мое первое каратэги в кекусинкай. Я должен был работать с новичками, делать черновую работу, мыть полы, окна, чистить туалеты и т.п. Я запасся терпением, подолгу сидел и смотрел, ждал, пока все закончат работу.
Г-н Ояма говорил: «Если вы не сможете увидеть, вы никогда ничего не поймете».
После тренировок мы стирали каратэги черных поясов. И если потом обнаруживалась грязь на них, то белым поясам приходилось работать вдвойне. Причем было неважно по чьей вине - отрабатывали все.
И так постепенно мы интегрировались в состав этой школы. Эти годы были у меня связаны с постижением духа Будо. Между нами не было соревнования, соперничества. Мы были объединены этим духом. Занимались ежедневно, очень напряженно, приходилось быть предельно внимательными. Иногда тренировки заканчивались в два часа ночи. После этого надо было все убрать, почистить. Часто я не знал, как добираться домой, - транспорт уже не ходил. Г-на Ояму я о транспорте не спрашивал, потому что это была не его проблема. Проблема была моя. Часто мне пешком приходилось добираться от додзе до дома, а это - пятнадцать километров. Дисциплина была очень суровой. Но при всей внешней жесткости и требовательности г-н Ояма был добрым человеком. Я не хочу сказать мягкотелым или покладистым, нет, именно добрым. Несмотря на то, что я был иностранцем, ко мне относились так же, как и ко всем другим - ни лучше, ни хуже, а наравне со всеми.
Мне очень повезло. Меня можно сравнить с бутылкой того вина, которое сделано из плодов нужного урожая и правильно выдерживалось. Эта выдержка продолжалась пять лет - с 1960 по 1965 год. Я был счастлив, так как тренировался с замечательными японскими инструкторами. Сэнсеи Исибаси-сан, Ватанаби, Ояма (однофамилец), безгранично преданные своему делу, очень добросовестно обучали нас.
В кругах кекусинкай уже шла молва, что мы очень терпеливы, очень вежливы и корректны. Нас учили, чтобы мы выглядели и вели себя, как джентльмены. Но когда придется обороняться, чтобы мы боролись, как звери. Необходимо знать разницу между этими состояниями. Таким образом я начинал постигать кекусинкай.
- Перенесемся в сегодняшний день. Как сегодня в мире функционирует кекусинкай?
- Чтобы ответить на этот вопрос, придется опять углубиться в историю.
Сначала кекусинкай объединялся в единую мировую структуру. Я возглавлял одну организацию, другой черный пояс Накамура - свою, также Шигуро Ояма (однофамилец) - свою школу. Мы все считали г-на Ояму сэнсеем, и нашей целью было поддерживать его идеи и развивать кекусинкай.
Пришла пора мне возвращаться в Африку. К тому времени мой отец уже умер. А я женился на японской девушке.
- Расскажите поподробнее историю вашей свадьбы. Я знаю, что она необычна.
- В соответствии с японскими традициями (во всяком случае, так было в то время) браки совершались не на небесах, а, если можно так сказать, среди родителей жениха и невесты. Другими словами, подписывался родителями соответствующий документ. Поэтому мне обязательно нужно было «найти себе отца», иначе я не мог претендовать на сердце японской девушки.
И вот сэнсей Ояма стал моим отцом. Трудно говорить... Его уже тоже нет среди нас. Он помог организовать свадьбу. До свадьбы он несколько раз меня спрашивал, уверен ли я в себе, в своих чувствах, действительно ли мне нравится эта девушка. И я отвечал ему, что она мне не просто нравится, я ее люблю. Итак, в 1965 году нужно было возвращаться в Африку. Но в Родезии был апартеид. Я не хотел подвергать свою жену таким испытаниям. Г-н Ояма тогда посоветовал мне переехать в Европу и помогать ему, работая там. Так я оказался в Великобритании, где живу по сей день. Приблизительно в это же время Такаши Накамура направился в Америку, а Шигуро Ояма оказался в другой части Америки. И постепенно в разных странах мы стали формировать единую организацию кекусинкай, все укрупняясь и укрупняясь. Очень быстро распространялись наши идеи по всему миру. Так начинала создаваться наша большая семья.
- А когда же наступил раскол? В чем были его причины?
- Если не вдаваться в подробности, следует ответить так. К сожалению, в дела очень сильно вмешивалась политика. Знаете ли, люди все время любят создавать сложности.
Первым откололся от нас Такаши Накамура. Затем Шигуро Ояма. Я же все эти годы был верен г-ну Ояме. А ушел я из организации много позже. Многие писали мне письма, спрашивали, что же теперь делать? Мне не нравилось, как проводились чемпионаты. На них происходили вещи, которые не соответствовали моим принципам. Поэтому, как бы это ни было грустно, мне пришлось принимать решение. Г-н Ояма понял меня. Я стараюсь осуществлять ту мечту, которая была заложена в основу кекусинкай, стараюсь достичь высокого стандарта в каратэ и, конечно, стараюсь уважать всех. Вот чем я пытаюсь заниматься.
- А как состоялось ваше знакомство с российскими спортсменами? Ваша оценка спортивного уровня наших ребят?
- В свое время я встретился с Александром Танюшкиным. Мы с ним стали хорошими друзьями. Мне нравилось, что он делает, а ему нравилось, что делаю я. Отношение к делу у нас было одинаковым. Когда мне пришлось покинуть ассоциацию, всем, кто был связан со мной, также нужно было принимать решение. Конечно, еще до разрыва звучала критика в адрес Танюшкина от некоторых людей. Мне это очень не нравилось. Я говорил г-ну Ояме, что это все просто грязная политика и я на стороне Танюшкина. В самом начале нашего сотрудничества Танюшкин пригласил меня в Россию. Здесь я увидел такой энтузиазм к нашему делу, что вновь почувствовал себя молодым. Я понял, что они хотят научиться всему, как и я, когда жил в Японии. Я часто приезжаю в Россию и все эти годы наблюдаю значительные, резкие изменения. Когда мне предложили провести в России первый всемирный чемпионат, то я очень нервничал... Нет, не так. Я, конечно, волновался, но верил. Я доверял российским коллегам, так как видел их предыдущие мероприятия, ту поддержку, которую они получали на самом высоком уровне. Наконец, я понял, что условия для Проведения здесь чемпионата мира есть. И чемпионат мира, который состоялся в Москве в прошлом году, был лучшим на моей памяти.
- А в чем, по-вашему, преимущества этого чемпионата перед другими?
- Не надо думать, что я хвалю своих. Во-первых, он был по-настоящему открытым. Мы проводили жеребьевку на глазах у всех. Судьи были самого высокого класса. И в этом основное отличие от японских чемпионатов, где хозяева устраивали так, что никто кроме японцев не побеждал. А здесь все было открыто и честно. Атмосфера чемпионата полностью отражала мой настрой.
Я человек радостный, оптимистичный. Такая же атмосфера царила вокруг. Чемпионат произвел на всех сильное впечатление. О нем до сих пор помнят и говорят.
Россия помогла мне разработать и создать Международную федерацию Кекусинкай (IFK), то есть осуществить мою мечту и мечту г-на Оямы.
- А каковы, с вашей точки зрения, перспективы развития кекусинкая в нашей стране?
- Я уверен, что Россия будет развиваться. Но надо не забывать, что жизнь - достаточно жесткая штука. В ней бывают разные повороты, разные полосы. Но я думаю, что здесь все будет хорошо. Вы достаточно сильные оптимистичные люди.
Должен признать, что для меня возможность быть связанным с Россией, работать здесь - большое удовольствие. Потому что, как и я в свое время, вы переживаете сейчас в целом сложные времена. И ваши люди, и в частности спортсмены, борются, продолжают работать над собой и преодолевают эти трудности. Я счастлив быть в России, быть сопричастным к происходящему в России.
Также я должен признать, что россияне - очень талантливые, одаренные люди. Когда я смотрю на русских, то понимаю, что их будущее фантастично. А спорт в вашей стране... Российские мастера кекусинкай подают хороший пример качества, стандарта ведения борьбы на татами. А, как известно, ограничений в учебе, в дальнейшем росте не существует.
- Каким вы видите будущее вашей организации? Каковы ее перспективы?
- Я очень много путешествую по миру, ко мне многие присоединяются. Я ничего не могу предложить им кроме хорошего каратэ и счастливого мировосприятия. И политикой мы не интересуемся.
Если мы укрепимся, станем большой организацией - хорошо. Если останемся на среднем уровне - тоже хорошо. Если мы уменьшимся в размерах, то семья наша будет не большой, но счастливой. Я обнаружил в жизни такую вещь. Очень многое можно купить за деньги, но нельзя купить счастья. А в нашем случае, я думаю, мы добились счастья и удачи.
12.01.2005